"Над площадью базарною Вечерний дым разлит. Мелодией азартною Весь город с толку сбит. Еврей скрипит на скрипочке О собственной судьбе, И я тянусь на цыпочки И плачу о себе…" (Б.Окуджава)Когда критики пишут о картине
Наталии Гончаровой "Еврейские женщины (Еврейская лавочка)", они приводят эссе Цветаевой, дружившей с художницей, с впечатлениями поэта от южных земель:
"Сухой юг, не приморский, предморский. Степь. Бахчи. Душистые травы". Считается, что именно там живут женщины, изображенные на картине. Я тоже живу на таком юге: не морском, не горном, но теплом, дружелюбном и по-хорошему ленивом.
Живи я на век раньше, эти еврейки могли бы быть моими соседками! Я ходила бы к ним в лавочку за вкусными продуктами и милой болтовней о жизни. Мы знали бы о друг друге всё, о мужьях, детях, кошках. Такая большая общая южная жизнь. У нас и сейчас немало таких лавочек. Торгуют в них в основном армяне. Армянские женщины тоже достойны отдельных картин, и песен, и повестей.
Говорят, у еврейских женщин есть три вещи: шлимазл-муж (неудачник), гениальный ребенок и немного лишнего веса. Все это, думаю, есть и у героинь картины. Они кажутся "срубленными", не выписанными кистью. Это неслучайно: Наталия Гончарова не сразу стала художницей, она училась на скульптора. Все ее персонажи как будто "вылеплены", и этим они запоминаются зрителю. Еврейки, встреченные лично мной в жизни, все были тонкими и хрупкими, - но могу представить их себе и такими, как их увидела художница.
"Мы молитвою к Богу боль утолим И в чужих необжитых краях. Аще забуду тебе, Иерусалим, Забвена буди десница моя!" - пел иеромонах Роман Матюшин. Евреи, мне кажется, так и живут: в любом месте Земли - будто в Иерусалиме. Точнее, маленький Иерусалим рождается вокруг них, где бы они ни были. И это их маленькое счастье.
